Первый секретарь ЦК комсомола Белоруссии
Автор Admin - 24 May, 2013
Категория: Петр Машеров
Однажды в Россонах ночью началась сильная стрельба. Утром, когда жители проснулись, немцев в деревне не оказалось... Приехал на лошади дядя Петя (так называли Машерова дети семьи Дерюжиных), зашел в дом. Через некоторое время они услышали его голос: «Нужно сказать правду сейчас. Неизвестно, как сложится дальше их судьба». Девочка Люся вытирала пальцами на фикусе пыль, чтобы как-то отвлечь внимание от нахлынувших слез. Петр, опечаленный, заглянул в комнату:
— Вашу мать убили... Ее узнали среди мертвых по одежде, — с болью в сердце сказал он горькие, страшные слова и отвернулся, чтобы она не увидела выступивших на глазах скупых мужских слез.
Рассказывая об этой трагедии, уже став взрослой, учительница СШ № 87 г. Минска Лилия Дерюжина - Мельникова, вытерев слезы, неожиданно спросила: «А хотите, я вам свое стихотворение прочитаю?»
...Осиротевших трех маленьких девочек Машеров забрал в партизанский отряд. Они жили при медсанчасти в землянке, а через стенку - дядя Петя с тетей Полей. Детям шили платья, игрушки, рисовали, спорили о том, что лучше сделать для сирот. Полина служила начальником санслужбы, но работала и на кухне, помогала стирать белье, выполняла другие работы. Часто сюда наведывался Машеров. Дети баловались, иногда по телефону звонили в его землянку: «Нам нужен командир отряда имени Щорса». — «А что вы хотите?» — спрашивали. — «Корову». — «Будет. А какой масти?»
Конечно, такие развлечения случались редко. Как и все дети, они не слушались взрослых, капризничали, иногда далеко в лес за ягодами уходили. Но «их» дядя Петя очень жалел сирот, никогда не повышал голоса, не наказывал.
Однажды хоронили восьмерых убитых партизан. Машеров словно окаменел. Ночью его видели одного у могилы, он плакал.
Позже девочек хотели отправить на Большую землю, но в самолете не хватило места, и они остались в отряде. Когда в очередной раз сирот отвезли в Россоны, туда внезапно налетели каратели. Их отправили в концлагерь Идрица, севернее Беларуси. А вскоре товарный поезд увез их в Латвию.
Местным жителям немцы разрешили брать детей к себе. Так три сестры (семи, пяти и трех лет) попали в разные семьи. Их окрестили и назвали Лилей, Раей, Таней.
После войны Машеров искал девочек по всей стране. Позднее, когда встретились, он показал десятки ответов на его запросы: «Таких нет». Они тоже считали, что дядя Петя погиб. Родных не было, поэтому в Латвии дети попали в детский дом.
Лиля однажды навестила больного одноклассника Алешу Родионова. Разговорились с его отцом. Он назвал место, где партизанил — Клястицы. «Так это же наши места!» И она рассказала ему, что недалеко от них была в отряде. Он поинтересовался:
— А как звать командира?
— Петр Машеров! — гордо ответила ему.
— Ты ему пишешь? — спросил мужчина.
— Да не знаю, жив ли он? Видно, погиб...
— К твоему сведению, он — первый секретарь ЦК комсомола Белоруссии. Недавно в «Комсомольской правде» читал его выступление. Обязательно напиши ему.
Письмо получилось длинное, искреннее, теплое. От волнения девушка перепутала адрес: «ЦК ВЛКСМ Белоруссии. Дяде Пете Машерову». Он сразу же прислал телеграмму, в ней было 56 слов, некоторые телеграфистка перепутала. Запомнились слова: «Все вы были и остаетесь близкими, родными, как дочери. Заканчивайте семь классов. Потом заберем. Ничего плохого не думайте».
Окрыленные, сестры не могли дождаться встречи. В конце весны 1951-го за ними па голубой «Победе» приехала Полина Андреевна. Машеров в это время был в командировке в Москве.
В Россонах открыли мемориал жертвам фашизма. Решили на памятнике, который установили на братской могиле, выбить первой фамилию матери Машерова - Дарьи Петровны. Но он категорически отклонил предложение скульптора Аникейчика и приказал сделать надписи в алфавитном порядке. Среди них - Прасковья Яковлевна Дерюжина.
О, матери партизанские,
Земли белорусской гордость.
Застенчивые и ласковые,
В борьбе обрели вы твердость!
Так писал Микола Нагнибеда в поэме «Россонским матерям». Говорят, Машеров ни разу не повернулся к обелиску спиной. Прощаясь, всегда отходил от него лицом...
— Вашу мать убили... Ее узнали среди мертвых по одежде, — с болью в сердце сказал он горькие, страшные слова и отвернулся, чтобы она не увидела выступивших на глазах скупых мужских слез.
Рассказывая об этой трагедии, уже став взрослой, учительница СШ № 87 г. Минска Лилия Дерюжина - Мельникова, вытерев слезы, неожиданно спросила: «А хотите, я вам свое стихотворение прочитаю?»
...Осиротевших трех маленьких девочек Машеров забрал в партизанский отряд. Они жили при медсанчасти в землянке, а через стенку - дядя Петя с тетей Полей. Детям шили платья, игрушки, рисовали, спорили о том, что лучше сделать для сирот. Полина служила начальником санслужбы, но работала и на кухне, помогала стирать белье, выполняла другие работы. Часто сюда наведывался Машеров. Дети баловались, иногда по телефону звонили в его землянку: «Нам нужен командир отряда имени Щорса». — «А что вы хотите?» — спрашивали. — «Корову». — «Будет. А какой масти?»
Конечно, такие развлечения случались редко. Как и все дети, они не слушались взрослых, капризничали, иногда далеко в лес за ягодами уходили. Но «их» дядя Петя очень жалел сирот, никогда не повышал голоса, не наказывал.
Однажды хоронили восьмерых убитых партизан. Машеров словно окаменел. Ночью его видели одного у могилы, он плакал.
Позже девочек хотели отправить на Большую землю, но в самолете не хватило места, и они остались в отряде. Когда в очередной раз сирот отвезли в Россоны, туда внезапно налетели каратели. Их отправили в концлагерь Идрица, севернее Беларуси. А вскоре товарный поезд увез их в Латвию.
Местным жителям немцы разрешили брать детей к себе. Так три сестры (семи, пяти и трех лет) попали в разные семьи. Их окрестили и назвали Лилей, Раей, Таней.
После войны Машеров искал девочек по всей стране. Позднее, когда встретились, он показал десятки ответов на его запросы: «Таких нет». Они тоже считали, что дядя Петя погиб. Родных не было, поэтому в Латвии дети попали в детский дом.
Лиля однажды навестила больного одноклассника Алешу Родионова. Разговорились с его отцом. Он назвал место, где партизанил — Клястицы. «Так это же наши места!» И она рассказала ему, что недалеко от них была в отряде. Он поинтересовался:
— А как звать командира?
— Петр Машеров! — гордо ответила ему.
— Ты ему пишешь? — спросил мужчина.
— Да не знаю, жив ли он? Видно, погиб...
— К твоему сведению, он — первый секретарь ЦК комсомола Белоруссии. Недавно в «Комсомольской правде» читал его выступление. Обязательно напиши ему.
Письмо получилось длинное, искреннее, теплое. От волнения девушка перепутала адрес: «ЦК ВЛКСМ Белоруссии. Дяде Пете Машерову». Он сразу же прислал телеграмму, в ней было 56 слов, некоторые телеграфистка перепутала. Запомнились слова: «Все вы были и остаетесь близкими, родными, как дочери. Заканчивайте семь классов. Потом заберем. Ничего плохого не думайте».
Окрыленные, сестры не могли дождаться встречи. В конце весны 1951-го за ними па голубой «Победе» приехала Полина Андреевна. Машеров в это время был в командировке в Москве.
В Россонах открыли мемориал жертвам фашизма. Решили на памятнике, который установили на братской могиле, выбить первой фамилию матери Машерова - Дарьи Петровны. Но он категорически отклонил предложение скульптора Аникейчика и приказал сделать надписи в алфавитном порядке. Среди них - Прасковья Яковлевна Дерюжина.
О, матери партизанские,
Земли белорусской гордость.
Застенчивые и ласковые,
В борьбе обрели вы твердость!
Так писал Микола Нагнибеда в поэме «Россонским матерям». Говорят, Машеров ни разу не повернулся к обелиску спиной. Прощаясь, всегда отходил от него лицом...