Полина Машерова. Жизнь
Автор Admin - 04 June, 2013
Категория: Петр Машеров
Полина Андреевна вспоминала:
— Машеров, надо сказать, любил вспоминать пройденное, былое. А мы слушали его и старались все записывать на магнитофон. Во время обеда как-то записали такую мысль: «Все равно хороших людей на свете больше. Если было бы наоборот, — тогда и жить не надо. Плохой человек — он душу опустошает, жизнь делает бесцельной...»
Как мы с ним жили? Только раз, когда Машеров работал в комсомоле, уже в Минске, вместе сходили в кино. Он позвонил мне и предложил посмотреть фильм. Я разволновалась. Дочь была маленькая, поэтому никуда, кроме рынка, отлучаться не удавалось. Оделась... и по привычке схватила бидончик. Смешно, но только у входа в кинотеатр «Центральный» заметила, что держу в руках этот несчастный бидон...
Полина с Петром практически никогда не жили одни. Когда родилась дочь Наташа, за стол садилось девять человек. Взяли к себе его двух сестер и ее сестру. Семью надо было накормить и обстирать. Но ей не было тяжело. «Подумаешь, постирать десять пододеяльников». (Стиральных машин тогда не было.) Какая ерунда по сравнению с тем, что остались живы! Это было такое счастье - рядом любимый Петр, и каждую минуту не грозит смертельная опасность и тебя не убивают. Его зарплаты на такую ораву не хватало, но даже в голову не приходило жаловаться мужу. Накормить и дать ночлег бывшему партизану из их отряда - дело обычное. Пока дочь Наташа не подросла, Полина не работала. В то время зарплата зубного врача была 70 рублей, столько же стоило нанять домработницу.
Она очень гордилась тем, что у нее такой муж. Считала, что просто обязана сделать все, чтобы не мешать ему работать. У нее и в мыслях не было, что она отодвинута на второй план. Машеров был занят так, что зачастую не замечал, что происходит в доме. «Я часто думала, что была бы еще счастливее, если бы он был просто учителем. Больше был бы со мной», — как-то призналась она. В Москве они часто посещали театры. Одно время была мода: жены высокопоставленных особ в театре должны появляться в вечерних длинных платьях. Денег не было, но и ослушаться нельзя. Пришлось потратиться на панбархатное черное платье. После спектакля они вернулись в гостиницу, решили поужинать в ресторане. Полина хотела снять платье, одеться попроще, но он попросил не снимать: «Ты такая красивая». Она всегда следила за одеждой. «Это в молодости можно плохо одеваться, молодость сама по себе красива. А потом женщина уже этого себе позволить не может», — рассуждала она, когда где-то далеко в памяти осталась молодость.
Она с мужем, наверное, во всех театрах побывала, поскольку билеты всегда можно было приобрести в кассе гостиницы «Москва». Как правило, Петр Машеров, другие члены Политбюро подъезжали перед самым началом спектакля. В конце семидесятых в театр попасть уже стало трудно, поэтому-то и пользовались они домашним кинозалом, на даче в «Дроздах».
— Машеров, надо сказать, любил вспоминать пройденное, былое. А мы слушали его и старались все записывать на магнитофон. Во время обеда как-то записали такую мысль: «Все равно хороших людей на свете больше. Если было бы наоборот, — тогда и жить не надо. Плохой человек — он душу опустошает, жизнь делает бесцельной...»
Как мы с ним жили? Только раз, когда Машеров работал в комсомоле, уже в Минске, вместе сходили в кино. Он позвонил мне и предложил посмотреть фильм. Я разволновалась. Дочь была маленькая, поэтому никуда, кроме рынка, отлучаться не удавалось. Оделась... и по привычке схватила бидончик. Смешно, но только у входа в кинотеатр «Центральный» заметила, что держу в руках этот несчастный бидон...
Полина с Петром практически никогда не жили одни. Когда родилась дочь Наташа, за стол садилось девять человек. Взяли к себе его двух сестер и ее сестру. Семью надо было накормить и обстирать. Но ей не было тяжело. «Подумаешь, постирать десять пододеяльников». (Стиральных машин тогда не было.) Какая ерунда по сравнению с тем, что остались живы! Это было такое счастье - рядом любимый Петр, и каждую минуту не грозит смертельная опасность и тебя не убивают. Его зарплаты на такую ораву не хватало, но даже в голову не приходило жаловаться мужу. Накормить и дать ночлег бывшему партизану из их отряда - дело обычное. Пока дочь Наташа не подросла, Полина не работала. В то время зарплата зубного врача была 70 рублей, столько же стоило нанять домработницу.
Она очень гордилась тем, что у нее такой муж. Считала, что просто обязана сделать все, чтобы не мешать ему работать. У нее и в мыслях не было, что она отодвинута на второй план. Машеров был занят так, что зачастую не замечал, что происходит в доме. «Я часто думала, что была бы еще счастливее, если бы он был просто учителем. Больше был бы со мной», — как-то призналась она. В Москве они часто посещали театры. Одно время была мода: жены высокопоставленных особ в театре должны появляться в вечерних длинных платьях. Денег не было, но и ослушаться нельзя. Пришлось потратиться на панбархатное черное платье. После спектакля они вернулись в гостиницу, решили поужинать в ресторане. Полина хотела снять платье, одеться попроще, но он попросил не снимать: «Ты такая красивая». Она всегда следила за одеждой. «Это в молодости можно плохо одеваться, молодость сама по себе красива. А потом женщина уже этого себе позволить не может», — рассуждала она, когда где-то далеко в памяти осталась молодость.
Она с мужем, наверное, во всех театрах побывала, поскольку билеты всегда можно было приобрести в кассе гостиницы «Москва». Как правило, Петр Машеров, другие члены Политбюро подъезжали перед самым началом спектакля. В конце семидесятых в театр попасть уже стало трудно, поэтому-то и пользовались они домашним кинозалом, на даче в «Дроздах».