«Острое» письмо
Автор Admin - 04 June, 2013
Категория: Петр Машеров
Рассказывали о таком случае. Первый секретарь с помощниками шел по Долине роз в Кисловодске, а сзади, согласно инструкции по охране членов и кандидатов в члены Политбюро, шли сотрудники КГБ - охрана. Они приблизились к нему, довольно громко разговаривали. Машеров был чем-то очень озабочен, задумчив. Он остановился и оборвал Валентина Сазонкина:
— Слушай, перестань болтать! Не мешай мне «переставлять» кадры!
Машеров считался убежденным трезвенником, его тревожила привычка каждое мероприятие сопровождать застольем. Бокалы, которые ему наливали, оставались недопитыми, он больше разговаривал.
На одном из последних в его жизни заседаний бюро ЦК неожиданно сказал:
— А сейчас я прочту вам один документ.
Начал читать «острое» письмо, написанное кровью сердца, болью и отчаянием. Его подписали лауреаты Нобелевской и Ленинской премий страны. В нем говорилось о том, какая страшная опасность подстерегает наш народ, партию, страну в связи с массовым распространением пьянства. Приводились ужасающие цифры резкого возрастания рождаемости неполноценных детей, для которых в 2,5 раза выросло количество спецзаведений. Однако этот документ коренным образом отличался от постановлений по «горбачевской» антиалкогольной компании 1985 года: не планировалось, например, вырубать сады и виноградники, ввести сухой закон. Словом, были конкретные предложения, как навести порядок, чтобы спасти нацию и общество от вырождения. Высказывалась мысль, чтобы ответственные работники общественно-политических организаций показали пример - отказались от употребления алкоголя.
Машеров читал письмо с какой-то грустью, скорбью, очень выразительно. А после в наступившей тишине добавил:
— Не знаю, как вы, а я подписываюсь под каждым пунктом этого письма. Буду настаивать на том, чтобы его обязательно рассмотрело Политбюро.
Документ был направлен только членам и кандидатам в члены Политбюро ЦК КПСС.
По возращении из Москвы у него спросили о судьбе письма.
— Там такие выпивохи... Разве ж будут они это послание обсуждать? Перестаньте спрашивать меня об этом, — махнув рукой, ответил он своему собеседнику.
— Слушай, перестань болтать! Не мешай мне «переставлять» кадры!
Машеров считался убежденным трезвенником, его тревожила привычка каждое мероприятие сопровождать застольем. Бокалы, которые ему наливали, оставались недопитыми, он больше разговаривал.
На одном из последних в его жизни заседаний бюро ЦК неожиданно сказал:
— А сейчас я прочту вам один документ.
Начал читать «острое» письмо, написанное кровью сердца, болью и отчаянием. Его подписали лауреаты Нобелевской и Ленинской премий страны. В нем говорилось о том, какая страшная опасность подстерегает наш народ, партию, страну в связи с массовым распространением пьянства. Приводились ужасающие цифры резкого возрастания рождаемости неполноценных детей, для которых в 2,5 раза выросло количество спецзаведений. Однако этот документ коренным образом отличался от постановлений по «горбачевской» антиалкогольной компании 1985 года: не планировалось, например, вырубать сады и виноградники, ввести сухой закон. Словом, были конкретные предложения, как навести порядок, чтобы спасти нацию и общество от вырождения. Высказывалась мысль, чтобы ответственные работники общественно-политических организаций показали пример - отказались от употребления алкоголя.
Машеров читал письмо с какой-то грустью, скорбью, очень выразительно. А после в наступившей тишине добавил:
— Не знаю, как вы, а я подписываюсь под каждым пунктом этого письма. Буду настаивать на том, чтобы его обязательно рассмотрело Политбюро.
Документ был направлен только членам и кандидатам в члены Политбюро ЦК КПСС.
По возращении из Москвы у него спросили о судьбе письма.
— Там такие выпивохи... Разве ж будут они это послание обсуждать? Перестаньте спрашивать меня об этом, — махнув рукой, ответил он своему собеседнику.