Тяжелое экономическое положение
Автор Admin - 14 September, 2013
Категория: Петр Машеров
Раздражался секретарь ЦК Александр Кузьмин, когда по приглашению отдела науки и учебных заведений приезжал в республику Л.И. Абалкин, заведующий кафедрой Академии общественных наук при ЦК КПСС. Образованный, неординарно мыслящий человек, он говорил о тяжелом экономическом положении, в котором находится страна, особенно о низком уровне развития.
Кузьмин после выступления ученого увидел «ошеломленных» идеологических работников, которые не знали действительного положения дел. Поэтому, чтобы сгладить их реакцию, комментировал выступление ученого по-своему:
— Знаете ли, ученые не бывают на передовых предприятиях, они оторваны от жизни, все видят в негативном свете, все им плохо. Нельзя так нагнетать, сгущать черные краски — ничего светлого не останется. А это — идеологически вредно.
Потом он вызвал заведующих отделами ЦК и запретил им приглашать таких ученых, которые «идеологически обезоруживают людей». Известные экономисты готовили для Политбюро ЦК КПСС правдивую информацию, которая потом засекречивалась.
В бытность Машерова увеличивалось количество научно-исследовательских институтов, научных сотрудников. Однако отдача научных учреждений нередко была недостаточной, многие научные разработки не внедрялись.
Впрочем, экономическая система не была сориентирована на использование и широкое внедрение научных достижений. Легче было производить по отработанной схеме дорогостоящее, материалоемкое оборудование. Любая новация выбивала из общего графика, усложняла жизнь производственных коллективов.
Взять ситуацию с энергообеспечением республики. Все знают, например, про Игналинскую АЭС в Литве. Но не всем известно, что ее хотели построить в нашей республике — в районе Браславских озер. Отбивался от станции покойный Машеров. А что в результате? Все равно мы имеем ту же АЭС у себя под боком, в районе тех же озер. Только это не наша станция, а чужая. К счастью, АЭС уже закрыта.
Допускались перегибы и в развитии промышленности. Мало уделялось внимания развитию мощностей по выпуску товаров народного потребления, по переработке сельхозпродукции. Да и в «битве» за спасение поголовья скота, например, в то знойное, засушливое лето 1978 года, которую с легкой руки журналистов назвали «веточной кампанией», не все было продумано до конца.
И все же Машеров старался что-то изменить в масштабах республики. Ситуация раньше никогда не была такой экономически сложной, как в отдельных соседних республиках (например на Украине) и областях (Псковской, Смоленской). Белоруссия была пионером во многих, может быть, непоследовательных реформах. К примеру, Министерство автомобильного транспорта республики — первая в стране отрасль, перешедшая в порядке эксперимента на хозрасчет, самоокупаемость и самофинансирование. Это вскоре позволило повысить прибыль и рентабельность подведомственных предприятий, качество работ и услуг.
Министр Анатолий Евгеньевич Андреев, будущий Герой Социалистического Труда, не раз приходил к «первому» с этой идеей. Он поддержал ее, хотя все, в том числе и в Москве, и в республике, противились, доказывали абсурдность дела. Это было несколько утопично, так как на новые принципы хозяйствования выходила только одна отрасль, хотя все другие — взаимосвязаны, переплетены, жестко регламентированы. Машеров смог за начинанием увидеть перспективу, реальные практические результаты, поддержать транспортников. Позднее это нововведение стало широко внедряться в стране.
Кузьмин после выступления ученого увидел «ошеломленных» идеологических работников, которые не знали действительного положения дел. Поэтому, чтобы сгладить их реакцию, комментировал выступление ученого по-своему:
— Знаете ли, ученые не бывают на передовых предприятиях, они оторваны от жизни, все видят в негативном свете, все им плохо. Нельзя так нагнетать, сгущать черные краски — ничего светлого не останется. А это — идеологически вредно.
Потом он вызвал заведующих отделами ЦК и запретил им приглашать таких ученых, которые «идеологически обезоруживают людей». Известные экономисты готовили для Политбюро ЦК КПСС правдивую информацию, которая потом засекречивалась.
В бытность Машерова увеличивалось количество научно-исследовательских институтов, научных сотрудников. Однако отдача научных учреждений нередко была недостаточной, многие научные разработки не внедрялись.
Впрочем, экономическая система не была сориентирована на использование и широкое внедрение научных достижений. Легче было производить по отработанной схеме дорогостоящее, материалоемкое оборудование. Любая новация выбивала из общего графика, усложняла жизнь производственных коллективов.
Взять ситуацию с энергообеспечением республики. Все знают, например, про Игналинскую АЭС в Литве. Но не всем известно, что ее хотели построить в нашей республике — в районе Браславских озер. Отбивался от станции покойный Машеров. А что в результате? Все равно мы имеем ту же АЭС у себя под боком, в районе тех же озер. Только это не наша станция, а чужая. К счастью, АЭС уже закрыта.
Допускались перегибы и в развитии промышленности. Мало уделялось внимания развитию мощностей по выпуску товаров народного потребления, по переработке сельхозпродукции. Да и в «битве» за спасение поголовья скота, например, в то знойное, засушливое лето 1978 года, которую с легкой руки журналистов назвали «веточной кампанией», не все было продумано до конца.
И все же Машеров старался что-то изменить в масштабах республики. Ситуация раньше никогда не была такой экономически сложной, как в отдельных соседних республиках (например на Украине) и областях (Псковской, Смоленской). Белоруссия была пионером во многих, может быть, непоследовательных реформах. К примеру, Министерство автомобильного транспорта республики — первая в стране отрасль, перешедшая в порядке эксперимента на хозрасчет, самоокупаемость и самофинансирование. Это вскоре позволило повысить прибыль и рентабельность подведомственных предприятий, качество работ и услуг.
Министр Анатолий Евгеньевич Андреев, будущий Герой Социалистического Труда, не раз приходил к «первому» с этой идеей. Он поддержал ее, хотя все, в том числе и в Москве, и в республике, противились, доказывали абсурдность дела. Это было несколько утопично, так как на новые принципы хозяйствования выходила только одна отрасль, хотя все другие — взаимосвязаны, переплетены, жестко регламентированы. Машеров смог за начинанием увидеть перспективу, реальные практические результаты, поддержать транспортников. Позднее это нововведение стало широко внедряться в стране.